Харьков 354-286 - Страница 25

В среду вечером на улице я впервые услышал стрельбу. Как выяснилось на следующий день, мародёры проникли в закрытый супермаркет с целью разжиться полезными и необходимыми в нашем отважном новом мире вещами. Хотя по телевидению власти неоднократно предупреждали о том, что в случае нарушения правопорядка, патрули на улицах будут применять оружие без церемоний, наших бравых экспроприаторов это не остановило. Видимо понадеялись на традиционную безалаберность милиции. К сожалению, для грабителей естественно, милиция не оправдала надежд новоявленных преступников, и когда те отказались сдаться и выйти из магазина, милиционеры открыли огонь. Жертв правда не было, и мародёры отделались испугом и многочисленными синяками, полученными во время их транспортировки в отделение.

После этого случая, да народа словно дошло, куда он попал, и хотя первое ограбление было неудачным, это не остановило новоявленных мародёров. Наоборот, все словно с цепи сорвались И, если крупные супермаркеты грабить не пытались, то небольшие магазины и киоски крупно пострадали. Милиция, вместе в военными, просто не успевала реагировать на все вызовы. Нет, в целом контроль над городом у властей был, но ходить по улицам стало опасней. Доходило даже до того, что у людей, шедших с рынка, просто вырывали из рук сумки с продуктами. Ещё одним объектом для мародёрства стали аптеки города. Только новоявленные грабители фармацевтов быстро успокоились - милиция с ними совсем не церемонилась. Руководство осознавало, что если продукты питания ещё можно где-нибудь достать, то вот с медикаментами, далеко не так просто. Нет, конечно в Харькове есть крупная фармацевтическая фабрика, но она выпускает далеко не все лекарственные препараты, да ещё и с советских времён принято считать, что лекарства произведённые на западе лучше чем отечественные.

Да, совсем забыл сказать, по слухам в одной из тюрем было восстание, не восстание, а скорее волнения среди заключённых. И волнения эти были подавлены достаточно сурово. К сожалению, ничего более конкретного никто не знал, но слухи, ходившие по городу, утверждали, что взбунтовавшихся заключённых чуть ли не расстреливали.

Одним словом, мутные дела стали происходить в нашем некогда тишайшем городе. Перенос конкретно сорвал крышу многим людям. Многие, почтенные и солидные мужчины и женщины начинали спорить по любому поводу. Наиболее остро это проявлялось в длиннейших очередях, в частности, за хлебом. Так, невинное казалось бы, замечание, могло привести к вспышке ярости и агрессии. При чём это ещё легкий вариант без последствий. А вот если стоящие в очереди заводили разговор о политике, а они его заводили, то такой разговор вполне мог закончиться потасовкой.

В связи с тем, что инет стал работать крайне нестабильно, да и какая может быть стабильность в сетевом огрызке. В четверг вечером я прозвонился модемом к своему фидошному ноду, почту у которого не забирал уже неверное с год. Эту самую почту пришлось выгребать больше часа - всё-таки годичное забивание сказалось. Зато у меня появилась информация о состоянии дел в области почти из первых рук - один фидошник занимался организацией видеоконференции между Харьковом и Москвой, и ему довелось увидеть краем глаза Сталина. Естественно, что просто так он бы фиг написал об этом, всё-таки за разглашение тайны отвечать надо, а здесь и времена крайне непростые. Все помнят 37 год. Думаю, что информация была целенаправленно слита в сеть, тем более, что ведущиеся переговоры по сути не были секретом ни для кого. К тому же, о результатах переговоров этот товарищ не сообщил ни слова. Оставалось надеяться, что наше руководство не продешевит и продаст наши шкуры подороже. Ведь, если в СССР узнают о том, какой разброд и шатание, несмотря на действия властей, происходит в городе, то могут попытаться захватить непокорную область силой. Очень надеюсь, что до этого не дойдёт, но страх по этому поводу всё равно остался, как бы ни пытался отогнать его от себя, и объяснить самому себе, что мы нужнее СССР в качестве единого целого с сохранившейся инфраструктурой.

Я, кстати, обратил внимание, что на улицах стало больше людей, едущих утром с тяпками на велосипедах из города. В большинстве своём это были пенсионеры, привыкшие за годы независимости полагаться только на себя. Конечно, на дачу могли добраться только те люди, у которых участок находился либо в самом Харькове, либо рядом с ним. Остальным было туда просто не добраться, ведь городской транспорт работал с огромными перебоями. А перевозки областного масштаба практически прекратились, а те автобусы, что ещё курсировали по своим маршрутам, подвергались куче проверок на каждом повороте - а что делать, время такое. Надо отметить, что несмотря не огромное число патрулей на улицах, резервистов ещё не призывали на службу, видимо власти пока решили обойтись теми силами, что у них есть, а может, это был ещё один ход, призванный показать, что с СССР мы воевать не собираемся.

Москва. 30 июня 1940 года.

- Товарищ Берия, а вы уверены, что перенос этой сознания одного человека в другого невозможен?

- Полностью гарантировать это мы не можем, товарищ Сталин, но пока всё говорит о том, что мы столкнулись с другим видом переноса. К тому же, если бы это было возможно, то сознание переносилось в одну из ключевых фигур, которая может повлиять на ход истории. Пока же ничего подобного замечено не было.

- Что же вы можете сказать о причинах этих отклонений?

- В данный момент ничего конкретного, но те данные, что у нас есть, говорят о том, что случаев замены сознаний не зафиксировано.